Прервать полёт было нечем

60 лет назад, 9 июля 1959 года производства Свердловска-45 смог сфотографировать американский военный Марти Кнутсон. Не помогли ни охраняемый периметр, ни режим глухой секретности, ни всеобщая бдительность населения. Впрочем, его едва ли мог заметить даже самый зоркий караульный: Кнутсен был пилотом высотного разведывательного самолёта U-2, пролетевшего над городом на высоте 21 км.

В начале 2000-х ЦРУ рассекретило ряд документов, относящихся к истории американского шпионажа в области атомной промышленности СССР – темы, которая имела в 1950-х гг. для США первостепенный интерес. Эти документы представляют собой аналитические сводки результатов аэрофотосъёмки, а также несколько обобщающих докладов по этой теме, адресованных высшему военному руководству США. Они показывают, что к началу 1960-х гг. ЦРУ имело вполне точное представление о расположении, функциях и объёмах производства всех ключевых объектов атомного комплекса Советского Союза, в том числе и завода №418, ныне известного как «Электрохимприбор». Важнейшую роль в рассекречивании атомной программы СССР сыграла программа полётов U-2 над советской территорией во вт. пол. 1950-х гг.

Первый такой полёт состоялся 4 июля 1956 года. Несмотря на то, что радиолокаторы советских ПВО засекли самолёт, прервать его полёт было нечем: высота в 21 км, на которой он летел, была в то время недосягаема ни для артиллерии, ни для авиации. Несмотря на официальный протест советской стороны, американцы продолжили эти полёты, полагая, что огромные объёмы информации, которые они приносили, стоят резкого ухудшения отношений с СССР вследствие них. До 1960 года таких полётов состоялось не менее двадцати. ЦРУ интересовали в первую очередь средства доставки ядерного оружия, места его производства и система советской ПВО; все эти цели прекрасно опознавались на снимках. Именно так, например, было выявлено и истинное местоположение космодрома «Байконур».

План полётной миссии Кнутсона под кодовым названием «Тачдаун», или «Миссия 4125», был разработан командой специалистов ЦРУ под руководством Генри Левенгаупта, ведущего специалиста по разведке в области атомной энергетики. Год назад, в августе 1958 года, один из аналитиков Левенгаупта, эксперт по электроэнергетике Чарльз Ривз показал ему фотографию из июльского выпуска советского журнала «Огонёк», изображающую центральный диспетчерский пункт Уралэнерго. Над снимком, разумеется, поработала советская цензура – все цифры и надписи были скрыты ретушью, однако щитки станций, подстанций и линии передач на снимке были хорошо видны.

Левенгаупт предположил, что на основании имеющихся на фото данных можно не только определить схему электроснабжения атомных объектов Урала, но и оценить мощности их производства. В результате, через полгода кропотливого анализа фотографии с привлечением сторонних данных, ему удалось совершенно верно расшифровать её. Нижнетуринская ГРЭС была представлена щитком в левой верхней части изображения; оказалось, что она питает не только не только атомный объект рядом с ней, но и завод в Верх-Нейвинске (Свердловск-44).

К этому периоду американцы уже знали, что в Верх-Нейвинске находился газодиффузионный комплекс для производства высокообогащённого урана, однако функции «Нижнетуринского атомно-энергетического комплекса», как он фигурировал в сводках ЦРУ, пока оставались неизвестными. Данные, полученные ЦРУ из-за упущения редакции «Огонька», помогли команде Левенгаупта сформировать план разведывательной миссии над Уралом, который был готов в апреле 1959 года. В начале лета он лёг на стол президенту Эйзенхауэру, и был им одобрен.

9 июля U-2, пилотируемый Марти Кнутсоном, вылетел в разведывательную миссию на Урал с авиабазы в пакистанском Пешаваре. За некоторое время до этого другой U-2 отправился в полёт вдоль советско-иранской границы с целью отвлечь на себя внимание советских военных. Самолёт Кнутсона беспрепятственно пересёк границу, достиг севера Свердловской области и благополучно вернулся назад с десятками метров отснятой фотоплёнки, содержащей гигантский массив ценнейшей информации. Анализ снимков комбината показал, что на нём идёт сборка ядерного оружия. Открытием для американской разведки стало текущее строительство отдельного комплекса на 35-м квартале, однако то обстоятельство, что он был подземным, не позволило ей составить ясное представление о его назначении.

В обобщающем докладе «Советская программа атомной энергетики» от 2 июля 1963 года комбинат и производство на 35-м упомянуты так:

«Этот комплекс, вероятно – главный ядерный производственный центр СССР. Он располагает принадлежностями, пригодными для производства взрывчатых и иных компонентов ядерного оружия, для конечной сборки и хранения этого оружия. Размер и отдалённое местоположение испытательного полигона для боеприпасов, который, вероятно, используется в основном для контроля качества, указывают на то, что здесь может проверяться полная сборка боеприпасов.

<…> Новый объект, который в июле 1959 года находился на стадии строительства, представляет собой подземное сооружение с отдельным штатом и своей собственной инфраструктурой. Хотя его точная функция до сих пор не ясна, скорее всего, он представляет собой дополнительное производство ядерного оружия и сборочные мощности, которые, вероятно, производят вооружение».

Детальный анализ аэрофотосъёмки комбината от 9 июля 1959 года до сих пор засекречен, однако несколько рассекреченных разведсводок ЦРУ от 27 мая 1960 года содержат данные по системе ПВО, призванной его охранять. В этих сводках присутствуют снимки и описания возводившихся летом 1959 года зенитно-ракетных дивизионов, окружавших город с четырёх сторон: с севера – комплекс близ нынешнего посёлка Сигнальный, с востока – у Новой Туры, с юга – к западу от посёлка Арбатский и с запада – к югу от современного города Качканара, а также их командный пункт на 35-м квартале. Описаны возводимые служебные помещения, грузовой транспорт, вышки, уже установленные и ещё монтируемые на пусковые установки ракеты, подведённые к ним линии электропередач. Установленная на U-2 фототехника позволяла фиксировать наземные объекты от одного метра в размере.

В конце 1990-х воинская часть, к которой относились эти объекты, была расформирована, вооружение и прочее имущество вывезено, и сегодня эти места представляют из себя печальное зрелище — полуразрушенные здания, разграбленные мародёрами. По этим некогда режимным территориям может свободно прогуляться любой желающий – в основном это местные любители страйкбола и прогулок по заброшенным зданиям.

Миссия «Тачдаун» стала последним полётом U-2 над советской территорией в 1959 году. Нельзя не отметить, что американский самолёт-шпион сумел пролететь над Свердловском-45 в исключительно удачное время: он отснял не только сам комбинат, но и систему ПВО вокруг него в момент её организации. Если бы она уже была введена в строй, то лишь неимоверное везение позволило бы Кнутсону вернуться на базу. Дело в том, что ПВО Свердловска-45 оснащалась новейшими ракетами С-75, разработка и испытания которых были максимально форсированы после первого полёта U-2 над советской территорией. С-75 успешно действовала на максимальной высоте полёта этого самолёта, наконец-то переставшего быть недосягаемым для советских зенитчиков. Именно этой ракетой 1 мая 1960 года под Свердловском был сбит U-2, пилотируемый Гарри Пауэрсом, в цели миссии которого, помимо прочего, тоже входила съёмка уральских атомных объектов.

Этот инцидент положил конец полётам U-2 над СССР, однако это не значит, что съёмки американцами Свердловска-45 с воздуха прекратились. С осени того же года была введена в действие военная спутниковая программа, известная как «Кихоул» («Замочная скважина»), и снимки советской территории велись уже с орбиты.

Любопытно, что рассекреченные данные этих съёмок подводят некоторую базу под распространённое среди лесничан мнение, будто бы сравнительно небольшое количество солнечных дней в году в Лесном объясняется тем, что город специально строили в «облачном» месте, чтобы предохранить его от аэрофотосъёмки. На самом деле, облака не могли защитить атомные объекты от съёмки с высотных самолётов, так как их полёты, разумеется, планировались исключительно на погожие дни. Однако съёмку интересующих объектов с орбитальных спутников действительно приходилось производить вне зависимости от текущей погоды. И тут, действительно, уральская погода нередко играла против американских спутников-шпионов: так, о спутниковом снимке 17 декабря 1960 года говорится: «Нижнетуринский комплекс и атомно-энергетические производства – покрыты облаками», о снимке 7 января 1961 года: «Большая часть Уральского региона на фотоснимке «Кихоул» скрыта тяжёлой облачностью или же отрывочными или рассеянными облаками, туманом и летящим снегом. Область между Нижней Турой и Верх-Нейвинском полностью покрыта облаками».

С. Ю. Куваев